Апелляционная жалоба на постановление о продлении срока содержания под стражей
Апелляционная жалоба на постановление о продлении срока содержания под стражей по уголовному делу
Мосгорсуд, 20 ноября 2014 года оставил под стражей обвиняемых по делу, возбужденному по инициативе УГМК-холдинга. Сегодня направляю апелляционную жалобу на постановление судьи Расновского А.В.
![]()
Ниже привожу её текст.
В Судебную коллегию по уголовным делам Московского городского суда
В Мосгорсуде:
Дело №402к-1200-1201/14
в интересах подзащитного Б-го М.С.
(содержится в СИЗО-5)
на постановление о продлении срока содержания под стражей Б. и Ж, вынесенное 20 ноября 2014 г. судьей Московского городского суда Расновским А.В.
20 ноября 2014 г. судья Московского городского суда Расновский А.В., рассмотрел в открытом судебном заседании постановления старшего следователя по особо важным делам 2 отдела управления по расследованию организованной преступной деятельности Следственного департамента МВД России полковника юстиции Сильченко О.Ф. о возбуждении перед судом ходатайств по уголовному делу №142073 о продлении срока содержания под стражей гр-на Ж.а И.А. и моего подзащитного Б. М.С.
Несмотря на явную необоснованность заявленных следователем ходатайств, вопреки обоснованной позиции старшего прокурора отдела управления по надзору за расследованием уголовных дел в Следственном департаменте МВД России Шалимова Д.Ю. и при фактическом игнорировании доводов защиты судья Расновский А.В. постановил: «Продлить срок содержания под стражей обвиняемого Б. Михаила Сергеевича на 1 (один) месяц 25 (двадцать пять) суток, а всего до 13 (тринадцати) месяцев 25 (двадцати пяти) суток, то есть по 22 января 2015 года, включительно».
Обжалуемое постановление судьи Московского городского суда Расновского А.В. является примером формального подхода к осуществлению правосудия. Более того, на мой взгляд, судья Расновский, будучи грамотным и опытным работником суда, вынося подобное необоснованное решение, в определенной мере дискредитирует отечественное правосудие. Этот вывод основан, например, на том, что судья совершенно спокойно относится к утверждению следователя о том, что по законченному расследованием уголовному делу, якобы, надо еще провести множество следственных действий (а именно так написано в ходатайстве следователя), что по закону невозможно.
Или возьмем, к примеру, формулировки из обжалуемого постановления, в которых судья пытается обосновать необходимость содержания обвиняемых под стражей тем, что они обвиняются в тяжких преступлениях, за совершение которых предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до десяти лет (стр. 9 постановления и др.). Но ведь судья Мосгорсуда по определению должен знать, что обвиняемый по части 3 статьи 30 части 4 статьи 159 УК РФ Ж. И.А. в соответствии с ч.3 ст. 66 УК РФ не может быть подвергнут наказанию в виде лишения свободы на столь длительный срок.
Этот и ряд других моментов свидетельствует о том, что обжалуемое постановление серьезнейшим образом нарушает требования части 4 статьи 7 УПК РФ.
Так, судья Расновский утверждает, что, «находясь на свободе, Ж. И.А., Б. М.С. могут скрыться от органов следствия и суда, угрожать или иным образом оказать воздействие на участников уголовного судопроизводства, чем воспрепятствуют производству по уголовному делу».
Но это утверждение бездоказательно. Нельзя же считать доказательствами и достаточным обоснованием формулировки обжалуемого постановления о том, что обвиняемые не имеют «устойчивых социальных связей в Московском регионе» и т.п. Как помешать производству по законченному расследованием делу, если даже социальные связи отсутствуют?
Не ясно также, почему суд счел возможным полностью проигнорировать тот факт, что обвиняемых практически не знакомят с уголовным делом. Так, на момент вынесения обжалуемого постановления Ж. не знакомили с делом две недели, а Б. неделю. При условии, что Ж. за день знакомится с тремя-четырьмя томами, пропущенных по вине следствия дней хватило бы ему на то, чтобы несколько раз прочесть все дело (а до этого следователи приносили ему дело не более 1-2х раз в неделю). Б. прочитывает за день не менее одного-двух томов, и это при условии, что, как пояснили обвиняемые, их знакомят с делом обычно не весь рабочий день, а лишь 2-3 часа. Если бы к Б. приносили дело регулярно, то и он бы давно завершил ознакомление.
Между тем, защита обращала внимание суда на пункт 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 N 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога», в котором указано «… При рассмотрении такого ходатайства суду следует проверять обоснованность доводов органов предварительного расследования о невозможности своевременного ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела по объективным причинам, выяснять, по каким причинам обвиняемый и его защитник не ознакомились с материалами дела в полном объеме, устанавливать, не является ли это обстоятельство результатом неэффективной организации процесса ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела».
Почему судья игнорирует данное разъяснение из обжалуемого постановления не ясно. Кстати, в обжалуемом постановлении всю конкретику судья подменил формальным цитированием Конституции РФ и Постановления Конституционного Суда РФ. Но ведь надо не просто ссылаться на эти источники, а применять их. Если же судья в данном случае ограничивает конституционное право моего подзащитного на свободу передвижения, фактически ссылаясь при этом только на тяжесть предъявленного обвинения, то говорить о законности постановления не приходится.
Но и относительно тяжести обвинения защита сообщила суду, что кардинально изменилась ситуация. Она в корне отличается от той, что имела место на момент избрания меры пресечения.
Когда в отношении моего подзащитного избиралась мера пресечения, суд исходил из того, что его подозревали в совершении ст. 163 УК РФ, а сейчас это уже ст. 159 УК РФ.
Также, изначально считалось, что Б. активист протестного движения, в связи с чем может влиять на это движение и тем самым помешать расследованию. Сейчас обвинение изменено и строится на иной позиции, на том, что он в этой части, якобы, обманул руководителей -----Холдинга, а сам никакого отношения к протестному движению уже не имел, влиять на него не может.
Да и расследование завершено.
Немаловажно и то, что в момент избрания меры пресечения мой подзащитный подозревался в совершении насильственного преступления, о чем прямо было написано в соответствующем постановлении – теперь он по версии следствия совершил не более, чем деяние, предусмотренное ст. 159 УК.
Таким образом, суду первой инстанции, как защитой, так и прокурором было сообщено, что ситуация сейчас, то есть на момент вынесения обжалуемого постановления суда диаметрально противоположна той, при которой избрана столь суровая мера пресечения, как заключение под стражу. Все это в соответствии с требованиями ст. 110 УПК РФ позволяет изменить меру пресечения.
Но суд первой инстанции полностью игнорирует данные доводы стороны защиты, умалчивает об их существовании, хотя обязан был дать оценку каждому из них.
В силу части 4 статьи 7 УПК РФ постановление судьи должно быть законным, обоснованным и мотивированным, основанным на исследованных материалах с проверкой доводов, приведенных защитой, но обжалуемое постановление не отвечает вышеизложенным критериям.
На основании изложенного, прошу:
1. Обжалуемое постановление о продлении срока содержания под стражей Б--- отменить, освободив моего подзащитного.
(8-926-528-65-20)
24.11.2014 г.
Справка: Правила обжалования ареста и образец жалобы на продление срока содержания под стражей смотрите на сайте по адресу: https://www.адвокат-голубев.рф/prodlenie-sroka-aresta.html
0
отзывы